В продолжение своего путешествия супруги мои, вместо того чтоб объясниться и яснее разузнать роковое для них происшествие, ни слова почти не сказали об этом и переговорили только о совершенно посторонних для них предметах, — так, например, о попавшемся им на пути скверном мосте, об очень
худой корове, о какой-то необыкновенно живописной в стороне усадьбе, и, наконец, убеждали вместе хозяина постоялого двора, заломившего с них тройную цену за ночлег.
Неточные совпадения
Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на
плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные,
коровы жадно щипали траву по канавам.
Старообрядцы говорят, что в год своего переселения они совершенно не имели сухого фуража и держали
коров и лошадей на подножном корму всю зиму, и, по их наблюдениям, животные нисколько не
похудели.
Утки хлопотливо плескались и ковыляли в этих лужицах; собака, дрожа всем телом и жмурясь, грызла кость на поляне; пегая
корова тут же лениво щипала траву, изредка закидывая хвост на
худую спину.
Добрую
корову погладит, велит кусок черного хлеба с солью принести и из своих рук накормит;
худой, не брегущей о хозяйской выгоде
корове пальцем погрозит.
Вспомнилась
худая собака, лизавшая его в лицо, и особенно запах и вкус дыма и кислого молока, когда он шел за матерью в сарай, где она доила
корову и топила молоко.
— Вот, бабушка, — так начал мужик, — было времечко, живал ведь и я не
хуже других: в амбаре-то, бывало, всего насторожено вволюшку; хлеб-то, бабушка, родился сам-шост да сам-сём, три
коровы стояли в клети, две лошади, — продавал почитай что кажинную зиму мало что на шестьдесят рублев одной ржицы да гороху рублев на десять, а теперь до того дошел, что радешенек, радешенек, коли сухого хлебушка поснедаешь… тем только и пробавляешься, когда вот покойник какой на селе, так позовут псалтырь почитать над ним… все гривенку-другую дадут люди…
Я тоже жил хорошо, у меня, ваше высокоблагородие, были две лошади, три
коровы, овец штук двадцать держал, а пришло время, с одной сумочкой остался, да и та не моя, а казенная, и теперь в нашей Недощотовой, ежели говорить, мой дом что ни на есть
хуже.
Да без мужика все шло
хуже да
хуже, сначала
корову проели, а потом и лошадь, осталось две овцы.
— Но откуда же я возьму вам столько денег? — прошептал несчастный. Деревня наша мала и бедна. Нам почти нечего есть. У нас остались только
худые, голодные
коровы, и наши дети питаются их молоком. Если их продать, дети умрут с голоду.